Своим всевидящим оком-сканером Ран мгновенно пересчитал всех присутствующих на финальном Диспуте. "Все двенадцать" - отметил он про себя, хотя "про себя" здесь как-то не получается. Если ты, конечно, не биоробот. Биороботы думать не умеют. И этим все сказано. Быть не замеченным на Параболе невозможно. Иногда начинало казаться - стоит только подумать: "надо бы подумать" как ЭТО становится известно ТАМ, наверху. И этому убеждению были веские доказательства, о которых все Вершители помалкивают. Так что, если ты не биоробот, а всего лишь митро - будь внимателен. Все мысли твои прочитаны и просчитаны Великим Созидателем давным-давно. Все дела твои на много тигов вперед Им определены и заранее расписаны. Твоя жизнь, как и ЖИЗНЬ всего растущего, движущегося и летающего, по сути - единый спектакль. А сценарий этого действа знает только Он один. Главная заповедь на этой Галактической Параболе - "Мысль материальна". Впрочем, как и слово...Слово. Жители Зеи уверены, что вначале было СЛОВО. Но Ран, как старейшина, знает, что вначале все-таки была МЫСЛЬ, То есть ИДЕЯ. Идея создать некую планету. Расселить на ней РАЗУМНЫЕ СУЩЕСТВА. Лучшие образцы этого эксперимента затем перемещались бы сюда... Первый эксперимент, надо признать, не удался и он был закрыт. Теперь вот второй проект - Зея.В текстах "переданных" на планету Зея, произошла досадная ошибка. (Кстати, не одна!) В их Книге написано "семь дней и семь ночей создавались Небо, Земля, Солнце"... Имелось все же в виду СЕМЬ ВСЕЛЕНСКИХ дней и таких же ночей... «Ну да ладно!» - Ран вздохнул. Не все ли равно теперь. Сегодня не просто Диспут. Скорее, это экстренное собрание можно назвать, как говорят лекари на Зее – консилиум. Консилиум врачей, на котором решается судьба больного. Больного по имени Зея. Судьба её уже предрешена – камень брошен. Ран вздохнул еще раз. Кто из этих двенадцати (чуть не вырвалось "апостолов") будет против и кто за. Он вновь просканировал всевидящим оком собравшихся Высочайших Вершителей. Мах, тот самый Мах, спасший зеян от Великого потопа, ниспослав Ноаху мысль построить плот, на котором тот, если бы захотел, мог бы спасти "каждой твари по паре", как образно выразился тогда Великий Созидатель. Хотя 40 днями ранее Он сам обрушил на Землю небесные хляби. Ноах, к его чести, справился с пробным тестом. Тем самым доказав, что человеку разумному доступно чувство сострадания. Чем, кстати, сильно расстроил всегда угрюмого и загадочного Апата. Ведь именно Апат подкинул Созидателю идею потопа. Это была плохая идея. Эль, Доленг и Зана были категорически против подобных методов обучения, считая зеян недостаточно готовыми к подобного рода стрессовым испытаниям... Может быть, именно последние трое смогут повлиять на исход. Хотя. Ран пристально взглянул на Хореса. Этот всегда непредсказуемый Вершитель в решающий миг может выкинуть такое... Как с планетой Зия, предшественницей Зеи, Земли значит... Кто вспомнит об ее печальном конце. Просто взорвалась очередная звезда. Всего-то! Легкий шелест и теплое дуновение, возвестили о том, что Великий Созидатель уже здесь и пора начинать. Раздался внутренний голос, услышанный одновременно всеми и в то же время никем: «ПУСТЬ ГОВОРИТ АПАТ». И первым был Апат. Так принято.
_*_
Глава 2.
БЕЛАЯ СТЕНА
Стена действительно была белая. Давным-давно. Когда это здание было построено - вряд ли кто помнит... И, кто его строил?
Я гляжу на некогда белую стену и в этих грязно-серых пятнах пытаюсь разглядеть некие силуэты. Если внимательно присмотреться, действительно можно увидеть лица, фигуры людей. Разных животных. Правда, все какие-то мутанты. То голова непомерных размеров, то нога одна короче... Можно разглядеть среди этого нагромождения пятен и щербинок вереницы верблюдов, понуро бредущих в караване, неся свой тяжеленный груз...
Мда... У каждого свой груз, отмеренный Всевышним. Но почему именно я?! Почему именно здесь...
Палата наша большая и довольно светлая, расположена на втором этаже мужского отделения Центра. Нас тут четверо. Лежащие здесь больные - жители трёх районов Семипалатинского полигона. Соседи так сказать. Кто-то лечится уже давно. Меня же жена моя Батыхан и племянник Ерлан привезли ранней весной, когда на белоснежных берёзах только-только начинали набухать почки, чтобы превратиться в зелёные липкие листки. Земля, проснувшись от долгой зимней спячки, казалось, вздохнула облегчённо и разгладила насупленные брови. Начало нового дня, нового года, новой жизни...
Жизнь... Врачи, что долго шушукались и переглядывались меж собою, уже в который раз читая и перечитывая мою, разбухшую от многочисленных анализов и кардиограмм Амбулаторную книжку, наконец-то решились озвучить то, что я знал раньше, чем они.
